Наверное, не все еще забыли, что Горбачев позиционировался именно как политик-прогрессист. Его лексика изобиловала характерными словами: «новое мЫшление», «новые подходы», «делать по-новому» и так далее. Само название его деятельности было выверено до мелочей - Перестройка! Тут явно не обошлось без политтехнологов высокого уровня. Люди, в целом отдавая предпочтение новому, нередко всё-таки опасаются, как бы это новое не разрушило то хорошее, что было в «старом», но термин «Перестройка» идеально учитывал обе тенденции. С одной стороны - «Стройка», то есть создание нового, а с другой стороны, «Стройка» - не на пустом месте, а «Пере - Стройка». Горбачев, на фоне дряхлых, полумертвых, приевшихся и опротивевших вождей, конечно, выглядел выигрышно. Его приход вселял оптимизм, с ним было связано столько надежд! В те времена прогресс ассоциировался с демократий, свободой, разрядкой в международных отношениях. И первое время Горбачеву удавалось соответствовать ожиданиям публики. Но очень скоро он стал вызывать омерзение и брезгливость. И дело тут не только и не столько в том, что надежды не оправдались, омерзение вызывало то, что Горбачев подменял прогресс имитацией прогресса. Реальные поступки подменялись пустыми декларациями, и чем интенсивнее шла эта имитация, тем быстрее страну покидала жизнь. В последние два года горбачевского правления, СССР превратился в полное ничтожество и посмешище. Дошло до того, что Рыжков вымаливал у Сингапура кредит в ...50 млн. долларов. Для сравнения- яхта Абрамовича стоил 110 млн долларов.
Чем позорнее и похабнее были международные договора, заключенные Горбачевым на совершенно унизительных для СССР условиях, тем чаще Горбачев фотографировался с мировыми лидерами, по примеру бандерлогов доказывая всем, что он «почти такой же, как они, только с коммунистическим хвостом, который он усердно сам у себя откусывает». Конечно, всё это не могло не вызвать отторжения, популярность Горбачева внутри страны упала почти до нуля, но тем не менее, его власть казалось вечной. И это создавало в обществе атмосферу отчаяния и беспросветности. Люди, привыкшие к тому, что вожди обычно уходят лишь ногами вперед, понимали, что естественной смерти опостылевшего «лидера» придется ждать долго, а к тому, же он выбил для себя президентское кресло, так чтобы подстраховаться на случай партийных передряг. Ненавистного правителя все же убрали, но вместе с ним убрали и страну, а это явно была не та цена, которую стоило платить.
И вот сейчас история во многом повторяется. Пусть нас не вводит в заблуждение отличие в имидже Путина от имиджа Горбачева: «чекист-государственник» и «демократ-общечеловек» - это лишь маски, гораздо важнее глубинная суть. И если анализировать не внешние атрибуты поведения, то выясняется парадоксальная вещь: Путина, в политическом плане, правильнее назвать преемником даже не Ельцина, а Горбачева. В точности, как и Горбачев, Путин пришел к власти на фоне предыдущего надоевшего всем, дряхлого «вождя». В точности, как и Горбачев, Путин позиционировался как новый, прогрессивный лидер. Правда, по иронии судьбы, прогресс тогда ассоциировался не с демократией и отказом от советского строя, а скорее наоборот, с некоей реставрацией, но именно реставрацией того лучшего, что было в СССР, а не с возвращением в полумертвую атмосферу позднего застоя. Грубо говоря, Путин - это не «назад в СССР», каким в глазах миллионов людей был Зюганов, а «вперед в СССР», причем под СССР подразумевался не тот реальный, существовавший когда-то СССР, а некий мифологизированный образ великой державы, к которому лишь примешивались элементы ностальгии.
Опять можно выставить высший балл политтехнологам. Они рассчитали образ великолепно. И ряд эффектных акций, в виде возвращения музыки гимна, этот образ подкрепил. Но дальше у Путина, как и у Горбачева началась имитация прогрессивной деятельности. За бесконечной трескотней Горбачева скрывалось гниение государства, за «жесткими», скупыми «словами чекиста» - пустота и неадекватность. Чудес не бывает, и реальное дело демагогией не заменить, а реальная мощь государства вовсе не в пресловутых «мочить в сортире», а совсем в другом. И если над горбачевским Советским Союзом смеялись как над дряхлым львом, то над путинской Россией смеются как над старой, глупой обезьяной. Горбачевщина путинского периода правления налицо. Если первый умудрился продать, предать всех союзников СССР и растранжирить мощь сверхдержавы, то второй мало того, что терпит демонстративные плевки в лицо России от государств-недоразумений вроде прибалтийский протекторатов США. Мало того, что не удержал часть территории России на Дальнем Востоке и затеял позорную игру с передачей островов Японии, мало того, что получил явный щелчок по носу от Ющенко, так ведь еще не смог добиться хоть сколько-нибудь приемлемых условий там, где у России были все козыри. Речь идет о переговорном процессе по поводу Калининградской области.
Путин - это Горбачев сегодня. Путинизм - это символ бессилия и ничтожности России, символ ее колониального статуса. Путинизм - это подмена Дела, «грозным» размахиванием кулака, который кажется грозным только замордованному населению России, для всех остальных - это кривляния карлика в цирке, который изображает силача-гиганта.
Аналогий с Горбачевым много. Но самая страшная аналогия еще только зреет. Горбачева выдавили вместе с Советским Союзом, и если Путина вышвырнут из политики, то вместе с ним вышвырнутой окажется и Россия. После распада СССР у нас еще оставался огрызок в виде РФ, но после распада РФ, не останется ничего. Вот такая дилемма. Вновь приходится делать похабный выбор.
И. Серов
