В качестве основы для анализа наиболее целесообразным представляется взять сравнение двух способов производства – капиталистического рыночного и социалистического планового — представляющих различные социально-экономические системы в одну и ту же историческую эпоху и имеющих практически одинаковый уровень технического развития.

Возьмем простую схему производства товаров в двухотраслевой системе и посмотрим, как формируются цены при двух различных социально-культурных подходах к производственно — распределительному процессу.

Допустим, что экономическая подсистема общества производит товары только двух видов. Условно обозначим их, как A и B. Эти товары в общем случае могут являться как потребительскими товарами, так и использоваться при своем собственном воспроизводстве, т.е. представлять собой в том числе и материальные затраты. Допустим, первая отрасль производит в единицу времени (скажем за месяц) определенное количество товара А и при этом использует некоторые количества как товара А, так и товара B. Аналогично и вторая отрасль, производящая за месяц определенное количество товара B, также использует для этого производства некоторые количества товаров A и B в качестве материальных затрат. При этом в первой отрасли и во второй трудится определенное и в общем случае неодинаковое количество человек. Например, схема такого производства может выглядеть так:

800 ед. товара А + 100 ед. товара B + труд 100 человек = 3000 ед. товара А

1600 ед. товара А + 200 ед. товара B + труд 200 человек = 600 ед. товара B

Предположим, что любые качественные отличия в процессах труда в первой и во второй отрасли отсутствуют, т.е. редукцию сложного труда к простому (которую никто не знает, как делать) проводить не нужно. Рассмотрим процесс формирования цен на товары сначала в соответствии с постулатом К. Маркса о том, что вновь созданная стоимость – это овеществленный в товаре труд человека. Поскольку труд и в первой и во второй отрасли имеет один и тот же характер (по предположению, принятому для упрощения), то количество единиц труда, вложенных в производство 3000 единиц товара А в первой отрасли будет в два раза меньше аналогичного количества во второй отрасли при производстве 600 единиц товара B, так как в первой отрасли работает вдвое меньше человек, чем во второй. Далее предположим, что все созданные товары потребляются в тех же количествах, что и производятся. Т.е. спрос на товары равен их предложению. Тогда цены на товары будут равновесными и равными своим стоимостям. При этом появится новая стоимость, производимая одним человеком в месяц.

В приведенном примере, на основе указанных упрощений, легко подсчитать, чему должны равняться стоимости товаров, если следовать постулату К. Маркса, что прибавочную стоимость создает труд. Для этого цену одного товара, например товара A, следует принять за единицу (1 рубль). Тогда цену второго товара, а также стоимость труда одного человека в месяц можно легко подсчитать путем решения системы из двух линейных уравнений. Решив ее получим, что при цене товара A в 1 рубль цена второго товара при этом будет равняться 10 рублям, а стоимость труда одного человека, соответственно, 12 рублям. Нетрудно убедится, что это так и есть. Действительно 800 единиц товара A, использующихся в качестве материальных затрат в первой отрасли будут стоить 800 рублей. К ним добавятся еще 1000 рублей материальных затрат, в которые первой отрасли обойдутся 100 единиц товара B плюс еще 1200 рублей, которые пойдут в уплату 100 человекам, которые трудятся в первой отрасли. Итого получаем в сумме 3000 рублей – стоимость всего месячного валового производства в 3000 единиц товара А ценой 1 рубль за единицу. Аналогично будем иметь и во второй отрасли. Материальные затраты в этой отрасли составят 1600 рублей за 1600 ед. товара А плюс 2000 рублей за 200 ед. товара B – в сумме 3600 рублей.

К ним добавится еще оплата труда 200 человек, составляющая 2400 рублей в месяц. В сумме получим 6000 рублей – сумму равную стоимости валового выпуска второй отрасли, производящей 600 ед. товара B по цене 10 рублей за штуку. Итак, отраслевой баланс сходится — стоимости товаров и труда установлены на основе постулатов теории прибавочной стоимости К. Маркса. Прибавочная стоимость в первой отрасли составит 1200 рублей, а во второй 2400 рублей. Это овеществленная в товарах вновь созданная трудом рабочих стоимость.

Посмотрим теперь, как будет происходить потребление товарного продукта в такой схеме. При возмещении фонда материальных затрат (чтобы можно было возобновить производство в следующем цикле) из валового продукта обеих отраслей будет вычтено 2400 ед. товара А и 300 ед. товара B. Соответственно для потребления останется 600 ед. товара А и 300 ед. товара B. Это количество товаров должно быть распределено между 300 рабочих обеих отраслей. Тогда на каждого придется по 2 ед. товара А и по 1 ед. товара B. Заметим, что для того, чтобы узнать, что каждый должен получить именно такое количество товаров А и B вовсе и не нужно было решать никаких уравнений и высчитывать какие-то там «стоимости» .

Достаточно было просто знать товарный выпуск отраслей (валовой выпуск минус фонд материальных затрат) и тот факт(выдвинутый в качестве упрощающего предположения, избавляющего от необходимости редуцировать сложный труд к простому) , что труд каждого рабочего в обеих отраслях одинаков, т.е. равноценен. Решение уравнений межотраслевого баланса нам только дало, что каждый рабочий получил в зарплату 12 рублей, на которые купил 2 товара А по цене 1 рубль за штуку и 1 товар B по цене 10 рублей за штуку.

Таким образом, в схеме, составленной на основе постулатов трудовой теории стоимости товары двух отраслей обмениваются в отношении 1 ед. товара А за 10 ед. товара В.

Зададимся простым вопросом: почему в вышеописанной схеме обмена на потребительский рынок выходит и потребляется товара А только вдвое больше по количеству, нежели товара B, а стоимости их для покупателей-рабочих различаются аж в 10 раз!? Не странно ли это! На самом деле ничего странного тут нет. Все дело в том, что товары на рынке покупают не только рабочие для собственного потребления. Товары покупаются еще также и для того, чтобы потребить их в фонде материальных затрат для осуществления последующего цикла воспроизводства. Т.е. на рынок каждая отрасль выставляет не только продукт, идущий на личное потребление рабочих, но также и ту часть своего валового продукта, которая предназначена для восполнения фонда материальных затрат другой отрасли.

Идет межотраслевой обмен – не только рабочие покупают на рынке товары, их также покупают и сами отрасли, чтобы заложить в фонд материальных затрат. Именно необходимость такого обмена и заставляет цену товара В превышать цену товара А в 10 раз. Но что примечательно. Рынку все равно, кто и для какой цели покупает на нем товары. То ли их покупает рабочий, чтобы потребить, то ли их покупает отрасль (в лице ее руководителей), чтобы заложить в свои материальные затраты. На рынке нет механизма, определяющего, кто и для какой цели покупает товары – каждое предприятие само за себя. Общается с другими производителями и потребителями только через куплю-продажу и никак иначе. Все отчуждены друг от друга. Никто не знает, для чего другими покупается товар и этим даже не интересуется. Поэтому потребители-рабочие для личного потребления вынуждены покупать товары по той же цене, по которой его покупают предприятия, чтобы использовать в качестве материальных затрат для производства своей продукции. Для рабочих товар В представляется очень дорогим – дороже товара А в десять раз. Если оба товара необходимы для ежемесячного потребления, то за товар В рабочий вынужден отдавать 5/6 своей зарплаты.

Теперь рассмотрим ту же самую производственную систему из двух отраслей – ничего в ней менять не будем с точки зрения материального производства. Но ведь материальное производство может быть одно и то же, а экономические отношения, возникающие при этом могут быть разные. Могут ли? Это принципиальный момент. Производительные силы общества одни и те же. Одинаков и прибавочный продукт в натуральном (т.е. объективном выражении!). А экономические отношения – разные. Однако, согласно материалистическому пониманию истории «характер экономических отношений определялся объемом общественного продукта». Так считал сам Маркс, так считают и современные его отечественные последователи, например профессор Ю.И. Семенов.

Приведенная выше цитата взята из его работы «Материалистическое понимание истории: “за” и “против”». Однако материалистическое понимание истории заключается, прежде всего, в объективном изучении исторического материала, на чем настаивает и сам Ю. И. Семенов. В СССР объем общественного продукта на душу населения вряд ли был существенно меньше такового в развитых капиталистических странах. Во всяком случае если он и был несколько меньше в одни и те же годы, то вернувшись в прошлое капиталистических стран лет на 10 мы получили бы в них такой же объем душевого общественного продукта, что и в СССР. Однако в этих странах и тогда был капиталистический рыночный способ производства, а в СССР – социалистический плановый. Следовательно, один и тот же объем общественного продукта определяет разный характер экономических отношений в разных культурах.

Итак, если в рассмотренной выше двухотраслевой схеме материального производства будет другой характер экономических отношений, то посмотрим, как это может повлиять на стоимости товаров и стоимость труда. Предположим, что средства производства обеих отраслей находятся в общественной собственности. Тогда воспроизводство в этих отраслях становится не частной заботой их владельцев, а общественной заботой. Поддержание отраслей в рабочем состоянии, обеспечение их в каждом цикле воспроизводства материальными ресурсами, необходимыми для производства становится безусловным общественным приоритетом. Тогда отпадает всякий смысл выносить на рынок ту часть валовой продукции отраслей, которая составляет их фонд материальных затрат. Зачем торговать средствами производства свободно, если они являются общественным достоянием и предназначены к безусловному воспроизводству? Таким образом, та часть произведенного продукта, которая предназначена для восполнения материальных затрат должна обмениваться между отраслями безусловным образом – в плановом порядке. Схема такого обмена будет выглядеть следующим образом :

800 ед. товара А + 100 ед. товара B — 2400 ед. товара А

1600 ед. товара А + 200 ед. товара B — 300 ед. товара B

В такой схеме происходит полное замещение материальных затрат отраслей в каждом цикле воспроизводства. Из 2400 ед. товара А, произведенных первой отраслью, 800 ед. она оставит себе для последующего цикла производства , а 1600 ед. будут обменяны у второй отрасли на 100 ед. товара B, нужных первой отрасли для организации производства в следующем цикле. Аналогично вторая отрасль из 300 ед. валового выпуска товара B оставит себе 200 ед., в то время как 100 ед. товара B обменяет на необходимые ей для последующего воспроизводства 1600 ед. товара А. Следовательно один товар B при таком обмене будет меняться на 16 товаров А. Возникает замкнутый контур планового обмена средствами производства, где стоимость товара В будет равняться 16 рублям, при условии что товар А стоит 1 рубль. Как видим, стоимости товаров получаются в данном случае совсем не такими, как в случае обмена согласно «закону стоимости» К. Маркса.

Что же, однако, будет происходить в сфере распределения чистого продукта между создавшими его людьми? Ведь отрасли, очевидно, работали не ради самого производства, а ради создания прибавочного (чистого) продукта, который составляет их доход и предназначен к распределению между работающими в этих отраслях людьми. Схема создания чистого продукта будет выглядеть следующим образом:

труд 100 человек — 600 ед. товара А

труд 200 человек — 300 ед. товара B

Если опять-таки считать, что труд всех людей равноценен, то каждому из 300 человек, принимающих участие в трудовой деятельности, полагается по 2 ед. товара А и по 1 ед. товара В — ровно столько же, сколько и при обмене между отраслями согласно «закону стоимости». Поскольку все производимые товары потребляются, то цены на товары в данном случае можно установить пропорционально их «редкости» в потребительском контуре обращения товаров. Т.е. тот товар, которого в два раза больше выносится на потребительский рынок, может стоить соответственно в два раза дешевле того, которого производится в два раза меньше.

Таким образом, в контуре обращения потребительских товаров товар А будет стоить 1 рубль, а товар B, соответственно, 2 рубля. Соотношение стоимостей кардинально отлично не только от случая, когда обмен идет согласно «закону стоимости» (напомним, что там стоимости тех же товаров различались в 10 раз), но и от случая обмена в первом «производственном» контуре обмена средствами производства рассматриваемой схемы экономических отношений (в этом контуре стоимости различаются в 16 раз). Зарплата работников отраслей составит, в данном случае, 4 рубля в месяц (а не 12 рублей как в случае действия «закона стоимости»), из которых 2 рубля пойдут на покупку двух товаров А, и еще 2 рубля пойдут на покупку одного товара B.

Что же мы видим в итоге? Стоило экономические отношения, складывающиеся в результате одного и того же материального производства перестроить на иную «коммунальную», а не конкурентную основу, как это привело к тому, что «закон стоимости» перестал соблюдаться, хотя в производстве ничего не изменилось, и даже ничего формально не изменилось в потреблении (по душевому количеству материальных благ). Хотя для людей стоимость одного и того же товара превышала стоимость другого в десять раз в случае соблюдения «закона стоимости» и всего в 2 раза в случае его “нарушения”. Для потребителей во втором случае на покупку необходимого им товара В приходилось тратить уже не 5/6 всей зарплаты как в первом случае соблюдения «закона стоимости» , а только половину. Т.е. товар В стал представляться им хотя и дороже товара А, но не намного дороже.

Нетрудно заметить, что первый рассмотренный случай отображает специфику функционирования капиталистического рынка, в то время как второй случай отображает в самом грубом приближении специфику действия советской плановой системы производства-потребления. Именно в этой системе с самого начала пришли к выводу, что раз средства производства общие, и, следовательно, их воспроизводство и развитие становится не частным, а общественным приоритетом, то нет никакого смысла торговать ими на рынке (хотя бы и в государственной торговле) на тех же основаниях, что и предметами потребления. Одно это обстоятельство привело к нарушению пресловутого «закона стоимости» сразу же, а не в будущем, когда, как считали коммунистические теоретики, будет достигнуто всеобщее распределение по потребностям. На практике были созданы два контура обращения товаров и денег. С одной стороны контур обращения средств производства и соответствующий ему контур безналичного денежного обращения, а с другой стороны контур обращения предметов потребления и обслуживающий его контур наличного денежного обращения.

Перевод денег из безналичного контура в наличный был не нужен экономически, и потому не существовало никаких механизмов, обеспечивающих обналичивание безналичных денег. Неслучайно, когда наши «реформаторы» политическими методами стали пытаться перевести предприятия на “хозрасчет” , первое, что они сделали, это разрешили обналичивать те деньги, которые предназначались для опосредования обмена средствами производства между предприятиями. Фактически просто приказали хозяйствующим субъектам каждому тянуть одеяло на себя, отказавшись от приоритета общественной заботы о воспроизводстве и развитии средств производства народного хозяйства страны.

Конечно, схема «социалистического планового производства» отражает главные особенности его лишь очень приближенно. Действительно, существует, например, множество товаров, которые выпускаются лишь для конечного потребления и не используются в качестве материальных затрат для последующего воспроизводства. Цены на такие товары считались с учетом цен на те материальные ресурсы, из которых их производят, включая сюда еще и трудовые издержки, так как в отечественной экономике времен социализма пытались так или иначе на практике вести распределение и по труду. В мою задачу здесь не входит разбирать все это здесь, тем более, что это требует специальных знаний. Здесь главное то, что даже на простейшем примере двухотраслевого производства удается показать, что для его ведения вовсе не требуется соблюдать какой-то там «закон стоимости», если только экономические отношения имеют другой, нежели при капитализме характер. Сам этот закон (при всех оговорках) порождается капиталистическими отношениями рыночного обмена, а не всякими вообще отношениями обмена.

Сам К. Маркс полагал, что этот закон соблюдается в отношениях любого обмена, а нарушение его будет иметь место только когда производительные силы общества достигнут такого качества, что смогут в изобилии обеспечивать людей всем необходимым по потребности, и отпадет необходимость что-либо считать при обмене. Коммунистические экономические идеологи в СССР также считали, что в социалистическом хозяйстве пока что должен соблюдаться этот самый «закон стоимости», вследствие которого товары должны обмениваться в соответствии со своими стоимостями, представляющими общественно-необходимые затраты человеческого труда, овеществленные в товарах. А все потому, что социализм в СССР был по их мнению лишь первой начальной стадией коммунистической экономической формации, предсказанной Карлом Марксом. При этом социализме производительные силы общества не развились со всей очевидностью до такого уровня, когда можно было бы переходить на прямое распределение по потребностям, более того, они даже не обогнали в техническом развитии капиталистические производительные силы. На самом деле характер отношений обмена при социализме в СССР с самого начала был принципиально иной, нежели при капитализме, и целью настоящего исследователя является изучение характера этих отношений такими, какими они были в исторической действительности социализма, а не подгон этих отношений под теоретические построения, развитые тогда, когда в мире не было еще ни одной социалистической страны.

Таким образом, приходится сделать вывод о том, что характер экономических отношений в обществе не определяется непосредственно уровнем его производительных сил и объемом общественного продукта. Более того, и сам объем общественного продукта невозможно разделить на необходимый и прибавочный без принятия во внимание экономических отношений, господствующих в обществе. (Попробуйте, например, ответить на вопрос – где был больше объем прибавочного продукта – в Древнем Царстве Египта (3000 лет до нашей эры) или в современном Египте? Ясно, что пирамиды Долины Царей в Древнем Египте строились за счет прибавочного продукта. По современным меркам расходы на такое строительство обошлись бы в миллиарды долларов, которые современный Египет вряд ли смог бы потянуть.) Поэтому экономические отношения можно считать объективными только в том смысле, что, будучи сформированы под влиянием тех или иных причин и обстоятельств, эти отношения не в силах изменить отдельные представители общества, т.е. они действуют в обществе независимо от мысли и воли отдельных людей. Почему в человеческих сообществах происходят несомненные трансформации этих отношений – вопрос остается открытым.

Ясно только, что происходят они не только вследствие изменения производительных сил общества и изменения объема общественного продукта. Более того, сходные и количественно и качественно изменения в производительных силах могут вызывать неодинаковые трансформации экономических отношений.

окончание следует...