Я пишу эту строку, вы пробегаете ее глазами, и прежде чем мы дойдем до точки, в России от сердечного приступа умрет человек — раз! Новая фраза, буквы сочатся, как песок сквозь пальцы, а нас стало меньше еще на одного — два! Его убил инфаркт, а следующего через мгновение зарежет в пьяной драке сосед — три! Новая смерть не заставит ждать: вот в аварии гибнет молодой парень — четыре! Методичные взмахи: это смерть выкашивает население России — пять! Каждые одиннадцать секунд русский народ теряет по человеку — шесть! Шесть тысяч восемьсот сорок трупов в день — в мирное время, в начале XXI века — семь! Два с половиной миллиона умерших в год, и русские кладбища уже превысили размеры Москвы — восемь! Четырнадцатый год подряд мы таем на глазах всего мира, но сильней всего — в последние годы президентства Путина — девять! На эти девять смертей пришлось лишь пять рождений; двое детей уже нездоровы, один умрет в течение недели, а еще один никогда не узнает отца — десять! Другим повезло меньше — за эту пару минут в русских абортариях было прервано тринадцать жизней. Взмах косы. Взмах косы. Взмах косы.

Это сводки с фронтов. Как в Великую Отечественную, беда пришла в каждый дом, только вместо похоронок — предвыборные письма умершим от Чубайса.

Перед гибелью Союза в России проживало 149 миллионов человек. Сейчас — 143,8 миллиона. За 13 лет в стране умерло 27 миллионов, родилось восемнадцать, уехало из России 4 миллиона, въехало восемь. 7 миллионов человек умерло преждевременно, 15 миллионов детей не родилось.

Итого за тринадцать лет властвования на совести Ельцина и Путина — почти двадцать два миллиона человек, которые могли бы жить, но не живут. Госкомстат подсчитал: если Путин процарствует еще полвека, к 2050 году в России будет жить 77 миллионов человек, а еще через сто лет народ полностью вымрет.

ЧЕТЫРЕ ВСАДНИКА

Вымирание, истребление, геноцид — каким словом назвать это? И как назвать тех, кому слова эти «набили оскомину». Бесстрастные демографы окрестили это «сверхсмертностью», «русским крестом», «депопуляцией» и ушли пить чай. Ученые-социологи нашли десятки веских причин, по которым русские скоро не смогут поспевать хоронить мертвецов, и уехали на дачу. Аналитики в газетах пишут об «общемировой тенденции» и «тоталитарном наследии». Маститые телеобозреватели усматривают в поголовной смерти стариков и младенцев благо для России: меньшее бремя ложится на трудоспособных! Спецы из «Планирования семьи» расценивают увеличение рождаемости как покушение на права женщин, завоеванные «демократией». Правительство учредило «концепцию спасения народа до 2015 года» и теперь усиленно раздает гражданство китайским эмигрантам, чье трудолюбие выгодно отличает их от «русского быдла».

Но мы с вами знаем, что происходит. На наших глазах в России свершается величайшее преступление против человечности, по сравнению с которым еврейский холокост и резня армян турками выглядят детскими утренниками. Не приватизация, не расстрел Верховного Совета, не две войны в Чечне, не олигархическое правление, не «реформы смерти», осуществляемые ныне путинской диктатурой, а именно исчезновение русского народа является первым и главным злодеянием, за которое спросится с Ельцина и Путина на Земле или на небесах.

У Дюрера есть картина «Четыре всадника Апокалипсиса» — три воина с мечами и один сморщенный старик с косой сеют смерть в средневековой Германии. Сегодня эти четыре бедствия несутся галопом по России. Убийства — когда от беспредела на улицах гибнет больше, чем на средней войне. Болезни — когда русские становятся стариками в пятьдесят лет и мрут как мухи от нехватки аспирина и горчичников. Голод — когда жмых и лебеда стали русской национальной кухней. Тоска безысходная, от которой родители лезут в петлю, а их дети выбрасываются из окон, словно киты на берег.

У этих всадников — до жути знакомое обличие. У одного — грызловские усы, у другого — рыжая шевелюра Чубайса, у третьего — лицевые кости Вешнякова, а всадник Тоска безостановочно хохочет голосами всех смехачей России. Четыре беды поделили между собой всю Россию, вместе составляя главную угрозу нации. И Путин заглядывает в каждый дом, интересуясь: «Ну как, живы еще?»

УБИЙСТВА

Ни за что — вот основной мотив убийств в России. Убивают за корку хлеба, за 100 рублей, за просто так. Мочат друг друга крепкие парни, которые могли бы стать работягами или спортсменами. Бьются до смерти старики и калеки, у которых рука уже не держит ложку, но еще сжимает нож. Детские драки на бейсбольных битах, как визитная карточка спальных кварталов. Кому страшны маньяки в лесу, если маньяк ждет тебя дома?

Убивают в Чечне и на разборках. Убивают в подворотнях и тюрьмах. Убивают на кухне и в подъездах. Убивают на больничной койке и в абортарии. Убивает сама власть: ты можешь пойти на призывной пункт или на мюзикл, и тебе одинаково «повезет».

Кровавая жатва принимает губернаторов и бомжей, солдат-сверхсрочников и матерей-одиночек; и фронтовик, бравший Берлин, валится 9 мая с проломленной головой под праздничный стол из-за неверного тоста и косого взгляда. Единственный сохраненный элемент социальной справедливости — право быть убитым где угодно, когда угодно. Не осталось никого, кто мог бы укрыться от убийцы, и никого, кто не мог бы сам стать убийцей.

Теракты как части повседневности. Сводки происшествий за завтраком. В обед — уличная разборка. А на ужин — жертвы на дорогах. В советское время на каждый выстрел в Москве на место происшествия лично выезжал замначальника ГУВД. А сегодня — сегодня на Рублевке намечается разборка, по сорок человек с обеих сторон, билеты еще продаются... Фильмы ужасов давно не котируются в России: реальность превосходит любую галлюцинацию.

Мы идем на первом месте по летальным исходам насилия. В прошлом году произошло 43 тысячи убийств. Из них три тысячи убитых детей — по восемь в день. И еще 330 тысяч «сопутствующих смертей» — несчастных случаев, аварий, происшествий. За весь Афганистан мы потеряли 13 тысяч убитыми, за две чеченских — десять тысяч. Либералы пугают нас гражданской войной? Пусть взглянут на улицы!

БОЛЕЗНИ

Статистические выкладки читать утомительно: миллионы людских потерь не воспринимаются адекватно, и когда нам говорят про 3 миллиона туберкулезников, 4 миллиона наркоманов и 12 миллионов инвалидов, нам кажется, будто это — из передачи про Марс. Мы слышим про то, что число зараженных СПИДом ежегодно увеличивается в четыре раза, но нас это не смущает: ведь мы предохраняемся. Мы знаем из новостей, что лишь 5% выпускников школ здоровы, но мы привыкли к этому. Мы не удивляемся, когда слышим, что по продолжительности жизни младенцев Россия — на 147 месте: мы не знаем стольких названий стран, что обогнали нас.

И лишь когда кто-то из родных попадает в больницу, мы осознаем, что приключилось с нами. Те из нас, кто может позволить себе купить лекарства, чтобы отнести их врачам, — покупают не всегда качественные, зато торговые марки на слуху. Те же, у кого денег нет, — подыхают.

Ты заболел? Лучше бы ты сразу умер — дешевле обойдется! Если ты работаешь «на дядю», больничный тебе никто не даст — легче тебя выкинуть вон. Если у тебя хроническая болезнь — вкалывай на одни лекарства. Если идешь к доктору — плати или мучайся. Кажется, я где-то видел это? Ах да, в дореволюционных хрониках! Больше половины населения России регулярно платит докторам за элементарную помощь. Если же помощь — «квалифицированная» (заделать зуб, вырезать аппендицит или принять роды), платят уже 85%. Про офтальмологические операции и «аортно-коронарное шунтирование» промолчим.

Видимо, поэтому Путин ежегодно уменьшает затраты на здравоохранение: зачем платить врачам, если им платят больные? При минимуме в 7% на медицину выделяется 2,5%. «Денег нет», — заявляет Путин. Ведь пересмотр приватизации «ударит по большинству населения».

Сегодня русские мужики доживают в среднем до 56 лет. Это значит, что, увидев на улице 70-летнего старика, приготовьтесь тут же увидеть катафалк с сорокалетним трупом. Половина умирает, даже не уйдя на пенсию и не понянчив внуков. Грамотная шутка правительства — поднять пенсионный возраст мужчин до 60 лет — сколько денег сэкономится!

А что Путин? Путин заявляет о повышении рождаемости. Это действительно так. Можно даже назвать регионы, за счет которых это произошло: Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Тува, Бурятия, Эвенкия. Тоже россияне.

ГОЛОД

Вы пробовали кушать крапиву? Вполне съедобна, если варить подольше. Еще есть грибы, ласточкины гнезда и дождевые черви. Особенно хороши черви...

Что еще могут есть 15 миллионов безработных? Насколько ловко сумеют 2 миллиона беспризорников карабкаться за гнездами? И не начнется ли нечестной конкуренции среди пяти миллионов бомжей, охотящихся за лебедой?

Не говорите, что в России голода нет и что на хлеб всем хватает. Во-первых, не всем: 10 миллионов человек в России каждый день ложатся спать голодными. Во-вторых, если вы так хорошо едите, что же дети ваши рождаются больными? На экологию уже не спишешь: заводы стоят.

Мы едим дрянь и грязь. Именно при Путине Россия окончательно лишилась продовольственной независимости: нам шлют что попало, мы это кушаем. Быть может, бешенство коров действительно миновало Россию стороной, но зачем в детскую пищу, присылаемую нам, добавляют канцерогены, непонятно.

Еще в 1990-м году, когда, по заверениям путинских любимцев, прилавки были пусты, за колбасой электричками ездили, а очереди тянулись на километры, каждый из нас умудрялся съедать мяса по 70 кг в год. Теперь — 33 кг.
Молока мы выпивали по 378 литров. Теперь нет и двухсот.
Картошечки жарили-варили на 94 кг. Сегодня — 77 кг.
Яиц ели 231 штуку в год — теперь лишь 140 штук.

В итоге калорийность питания русского человека снизилась до 2200 килокалорий в сутки при норме в 2500-3500 ккал. Жрать людям нечего, а правительство смеется: «Святым духом питаются!»

Я мечтаю взглянуть в глаза тому человеку, который подсчитал две суммы: прожиточный минимум и минимальную зарплату в России. Просто хочется посмотреть, как он это делал, и самому проделать с ним что-нибудь. Мне кажется, он очень похож на Путина: тот же задумчивый взгляд, те же утонченные губы, шепчущие: «Шикарно, как все на Руси»...

ТОСКА СМЕРТНАЯ

Недавно я пошел развеяться на «Властелина колец». Пока смотрел фильм, 19 человек в России свели счеты с жизнью. Не хотелось им в кино...

Действительно, ради чего жить, рожать детей, ходить на работу? Вселенская апатия накрыла Россию с головой. Чем ждать, пока какой-то ублюдок выбьет тебе мозги на улице, выкинет с работы или отключит тепло в морозную ночь, — уж лучше решить свою судьбу по-своему. И решают: каждый год 54 тысячи россиян, из них 2 тысячи детей, устают глядеть на этот свет, на пьяницу под боком, на путинские губы, на смехачей в телевизоре. Спасаются от страданий. Не видят смысла тянуть дальше. Убивают себя сами.

Появилось слишком много пропастей, провалившись в которые, сам уже не выкарабкаешься, и никто не поможет. Церковь годна только чтобы спеть за упокой и взять бабки за молитву. Начальник ест всех с потрохами. Менты хуже бандитов. Суд сажает за украденную краюху хлеба. Оппозиция была да сплыла. «Партия власти» властвует. Путин? У него есть дела поважнее — сука ощенилась.

И выкидываются девочки из окна. И вешается женщина, проигравшись на пятирублевом автомате. И здоровый офицер спивается быстрей алкаша: даже на Кавказ ехать без толку, ведь при таком бардаке и предательстве повоевать толком не сможешь.

Убийственная цифра: сегодня на тысячу человек родительского поколения приходится лишь 565 потомков, тогда как нужно — чтоб хотя бы продержаться на плаву — 1075. Для большинства непосильными становятся уже те триста баксов, что врачи неофициально требуют за роды. Родить одного — геройство. Родить двух означает двадцатилетние мучения: где жить, на что жить и как не помереть. На многодетных смотрят с ужасом: «Изверги, за что детей мучают!» Те же, кто может позволить себе иметь детей, предпочитают загорать в Анталии.

Какая там национальная идея! Эта власть неспособна даже придумать красивую обертку, которой можно отвлечь людей. Что остановит человека, просунувшего голову в петлю? Неужели жалкий лепет Путина: «догоним Португалию».

ПУТИН

Все просто. Мы не нужны власти. Мы для нее — как тараканы. Она изводит нас изощренными способами, и единственные умственные процессы в ее мозгу направлены на то, какой бы придумать способ поэффективнее. Мог ли подумать замерзший в своей квартире ветеран, что умрет смертью Карбышева?

Власть лишает нас тепла, еды, работы, жилья, смысла жизни, даже подобия свободы. Она истребляет нас, выискивая по углам. Не помер с голодухи — поживи без тепла и воды! Не замерз — умри под пулями! Не пристрелили — сдохни на операционном столе! Жив еще — тогда сходи, голубчик, на «Норд-Ост». Спасли — тогда сиди дома и просто смотри новости: министр Шойгу дает единственный концерт на Сахалине! Веревку купишь сам.

Во главе этой власти — Путин. Он руководит ею четыре года, и еще год до президентства он был премьером. Хочет править еще четыре. За время его царствования не произошло ни одного значительного сдвига в лучшую сторону. Наоборот, по эпидемиям, убийствам, несчастным случаям, уровню жизни, общей динамике численности русского народа ельцинское время воспринимается теперь чуть ли не как «застой».

Путин — виновен во всем. Он все знает и ничего не делает. Он свято верит в то, что все идет как надо. Он хочет еще. Скорее всего, он получит, чего захотел. Но — без меня!

Есть лишь один момент, когда мы нужны власти. Когда она отлавливает нас через телевизор, собирает в одном месте и кормит пирожками по шесть рублей. Речь о выборах. Ей нужно, чтобы мы, на время вынув голову из петли и отложив в сторону нож, пришли и проголосовали за нее. Да пошла она к чертям собачьим!