Сейчас, когда имеются многие признаки глобального кризиса в мировой финансовой системе, использующей в качестве основной резервной валюты американский доллар, создание местных систем разделения труда стало актуальной задачей.

Системы разделения труда на местном уровне  — системы местных обменов (СМО) или системы местных валют (СМВ) действительно начали создаваться уже и в новейшее время. Рассмотрим лишь основные модели таких систем. В 70-ых годах в канадском регионе Ванкувер возникло сильное движение по возвращению к земле. Массовые закрытия рудников вызвали рост безработицы. Людям не хватало денег. В 1976 мг. В Ванкувере Дэвид Вестон запустил систему Community Exchange (Общинный обмен), где мера обменов основана на времени, необходимом для выполнения той или иной требуемой участниками сообщества услуги. Затем подобная система была запущена им на острове Ванкувер. Вестон проводил конференции-мастерские, где в наглядной форме показывал людям, что обычные деньги всегда попадают к богатым людям. Вдохновленный этой идеей, Майкл Линтон в 1983 г. Запускает на острове Ванкувер систему обмена грин-долларов, имеющих стоимость, эквивалентную канадскому доллару. Он называет ее LETS ( Local Exchange Trading System, торговая система местного обмена), создает программное обеспечение управления обменами и предприятие Landsman Ltd. Для продолжения эксперимента.

Идея была проста: рационализировать местный бартер, чтобы найти применение многочисленным умениям жителей региона, откуда дезертировали основные предприятия-работодатели (попросту перевели капиталы в другие места). Обмен происходил уже не между двумя лицами, но по отношению к системе и посредством своей единицы обмена, грин-доллара. Бухгалтер регистрировал суммы обменов и информировал участников об их остатках. Грин –доллары для обменов эмитировались самим покупателем услуги или товара в момент купли-продажи. Бухгалтер (координатор-учетчик) системы дебетовал счет покупателя и кредитовал счет продавца на сумму сделки, устанавливаемую по взаимному согласию. Все сделки начинались с нулевых счетов при старте системы. Каждый участник системы брал на себя обязательство вести в ней торговлю и оплачивать своими товарами и услугами отрицательный остаток на счету ( который означает в тот момент, что человек больше купил товаров и услуг, чем их продал другим членам сообщества).

Первый опыт Линтона в Комокс Веллей оказался успешным. Затем последовало появление 20 LETS в Британской Колумбии, других районах Канады и США. LETS Линтона развивалась быстро. Росло число предприятий-участников. Однако спустя два с половиной года система обвалилась. Потерпели неудачy более половины существовавших к тому времени канадских и американских LETS. Не были продуманы многие принципы управления, введенные позднее, например ограничения отрицательных остатков на счетах особенно любящих пожить за чужой счет участников. Так обнаружилось, что у одного из участников первой LETS в Комокс Веллей дебетовый остаток составил 14000 грин-долларов. Подобные прецеденты приводили к высоким издержкам и потере доверия остальных участников. Формально каждый участник мог попросить данные об остатке на счетах другого. Официально надо было обращаться к ответственному за учет, чего никто не хотел делать. Два предприятия, взявшие крупные непокрытые кредиты обанкротились. Из запущенных в Канаде 25 LETS к 1992 г. Действующими оставалась лишь половина.

Однако с начала 90-ых годов дефицит декретных денег в местных общинах снова вызвал быстрый рост числа СМВ прежде всего в развитых капиталистических странах, что в контексте современных экономических событий также выступило местным или региональным ответом на глобализацию капитала, вымывающую деньги из местных экономик. Системы местных валют , в том числе и отличные от LETS, появились во множестве США, Австралии и Новой Зеландии ( там их поддержали местные правительства), в Великобритании, Франции и Японии. В странах третьего мира примерно с середины 90-ых годов СМВ были запущены в Мексике, Сальвадоре, Перу, Аргентине, Бразилии, Сенегале, Таиланде, Индонезии.

Запущенная в 1995 г. В Аргентине Глобальная бартерная (ГБС) сеть стала крупнейшей национальной СМВ в мире с 500 подразделениями, полумиллионом членов и многомиллионным оборотом в долларовом эквиваленте. ГБС распространяется в Южной и Центральной Америке, ее подразделения работают в Уругвае, Бразилии, Чили, Перу, Колумбии. ГБС может стать первой международной беспроцентной системой обмена в ответ на экспансию ВТО и разрушительный эффект мировой системы обмена, основанной на долге.

Торговая система местного обмена LETS, созданная Майклом Линтоном, остается в настоящее время одной из самых успешных и распространенных во всем мире систем местных валют. Сейчас в мире существуют более полутора тысяч подобных систем в разных странах и еще столько же им подобных. Создавая свою систему, Линтон видел в ней не альтернативу существующей капиталистической рыночной экономике, а скорее, параллельную экономику, своеобразный указатель, благодаря которому современная рыночная экономика развернется в нужном направлении. Он стремился внести дух кооперации в рыночно ориентированную экономическую деятельность.

Линтон исследовал социальные аспекты бедности и заметил, что в каждом местном сообществе или районе уровень торговли прямо зависел от потоков официальной валюты (декретных правительственных денег). Падение количества доступных денег неизбежно вело к упадку бизнеса, безработице и социальным проблемам. Линтон также заметил, что количество товаров и услуг, которыми люди желают обмениваться, вовсе не зависело от количества имеющихся у них денег. Зачастую у людей было достаточно предметов и умений для обмена, но не было средства обмена. Отсюда произошла идея дополнения денег в целях помощи местным экономикам. Обнаружив, что отсутствие декретных денег не дает людям торговать , Линтон начал думать над причинами проблемы. И пришел к выводу, что наносить ущерб могут особенности природы современных декретных денег в капиталистических экономиках.

Эти особенности включают в себя прежде всего долговой характер денежного кредита в финансовых системах капиталистических стран, а также высокую мобильность денег в современном глобализирующемся мире. Первая причина непосредственно влияет на предложение денег в капиталистической рыночной экономике и способна вызывать циклические капиталистические финансовые кризисы с гипердефицитом денег , приводящие к спаду реального производства. Вторая причина являет собой особенность современного момента развития капитализма с возможностями почти мгновенного перевода больших денежных средств из одной точки мира в другую, и с особой отчетливостью именно сегодня раскрывает его ростовщический характер. В глобализованном мире с международным разделением труда потеря экспортного рынка для производств данной местности может послужить причиной краха местной экономики. Причем потеря рынка может быть вызвана не столько внешними причинами, сколько нежеланием хозяев местных производств и дальше вкладывать в них средства, когда есть возможность перевести капиталы за границу и вложить их в аналогичные производства в местах с дешевой рабочей силой и благоприятным климатом. Кроме того деньги, вкладываемые одними гражданами, в том числе предпринимателями в местный банк, становятся посредством электронных переводов доступны для транс — национальных корпораций в Саудовской Аравии, Южной Корее или Гонконге, но при этом , разумеется, эти деньги не становятся доступными для других граждан в той же местности, желающих получить кредиты под производство или торговлю. Местный банк больше не кредитует местных жителей, в том числе и производственных предпринимателей ( для них он выставляет слишком высокие проценты за кредит), что приводит к деградации местной экономики: высокооплачиваемым жителям развитых стран трудно соревноваться с низкооплачиваемой рабочей где-нибудь за границей. Они становятся неконкурентоспособными в соответствии с законами максимализации прибыли В результате деньги могут быть высосаны из местной экономики, а люди оказываются безработными и малообеспеченными. Им остается рассчитывать либо на госрасходы, либо на самих себя. Кстати, в современных западных экономиках существует отрасль, которая не может существовать иначе, кроме как за счет госрасходов – это сельскохозяйственное производство. Кредиты малому сельскому бизнесу прекратились задолго до Великой депрессии 30-ых годов, и правительству США пришлось создавать специальную администрацию по фермерским хозяйствам, чтобы помочь заместить налоговыми деньгами отток капиталов из сел в крупные города. Сейчас сельское хозяйство в западных странах по сути дела бюджетная отрасль.

Однако сегодня местным экономикам вряд ли приходится рассчитывать на достаточные госрасходы (хотя уже сейчас без них многие «предприниматели» просто бы не смогли существовать) , поэтому создание систем разделения труда на основе новых некапиталистических принципов становится попыткой разрешить те проблемы, которые не могут быть разрешены в рамках нынешней глобализованной экономики «мэйнстрима».