5 января 2005 года кандидат в президенты Украины Ющенко и президент Грузии Саакашвили подписали в посёлке Тысовце Львовской области так называемую Карпатскую декларацию. В этом документе оба лидера возносят хвалу демократической инициативе народных масс, защитивших в ходе ненасильственного протеста демократию в обеих странах, а также выражают признательность «демократическим странам и организациям» за оказанную украинскому народу моральную поддержку.

Ещё не вступив в должность, Ющенко расписывается за весь украинский народ, и это при том, что в переголосовании 26 декабря 2004 года второго тура президентских выборов (даже если пока оставить в стороне ещё не закрытые споры о массовых нарушениях) из тридцати семи с половиной миллионов избирателей приняли участие чуть больше 29 млн., собственно за Ющенко проголосовали около 15,1 млн. (официально – 51,99 %) , а за его соперника Януковича – порядка 12,8 млн. (официально – 44,20 %). То есть Ющенко набрал лишь несколько больше сорока процентов голосов электората. Преимущество далеко не подавляющее, тем более что голоса по стране распределились практически полярно: Запад и Центр – за Ющенко, Восток и Юг – за Януковича. В такой обстановке делать категорические заявления от имени всего народа – верх самоуверенности, наглости и цинизма.

С другой стороны, раз декларация была выпущена в свет, значит, это кому-то и зачем-то нужно.

Собственно, первое, что рисует воображение при виде двух людей, поставивших свои подписи под декларацией на зимнем карпатском курорте, это персонажи из какого-нибудь американского кинофильма, в диком восторге хлопающие друг друга ладошка об ладошку и выкрикивающие: «We did it !» («Мы сделали это !». Именно «Мы сделали это», а не «У нас получилось», поскольку практически всегда даётся дословный перевод – чтобы зритель отвыкал от своего родного языка и незаметно для себя осваивал порядки нового вселенского мета-языка). Два задиристых хлопца что-то давно планировали, и вот «оно» у них, наконец, получилось ! Были, конечно, некоторые сомнения, но их с лихвой компенсировало танкообразное прикрытие взрослых товарищей из группы поддержки.

В результате в распоряжении хлопцев оказались какие-никакие, а страны. Теперь с ними надо что-то делать. Один уже начал – год назад, другой – только собирается, но уже спешит, ещё не сев в должностное кресло, в письменном виде, в двух экземплярах, подтвердить свою верность а) принципам организации работы (создание «народных» движений), б) народам (членам инсценированных в нужное время и в нужном месте массовок) и в) группе поддержки («демократическим странам и организациям»).

В общем-то, это – всё. Больше декларация, вроде бы, ничего не выражает. Но это на первый взгляд.

На самом деле Карпатская декларация – это заявление о создании союза, или, как когда-то было принято говорить на Украине – под латинско-польским влиянием, – унии (sic !). Унии пока только двух, но с возможностью в дальнейшем присоединения к ним лидеров других марионеточных государств-лимитрофов России (резервы для расширения здесь есть – от Белоруссии до Киргизии). Понятное дело, ни один из режимов на постсоветском пространстве, кроме, естественно, грузинского, эстонского, латвийского, литовского и в самом ближайшем будущем – украинского, не подпадает под категорию демократического, а посему является потенциальной мишенью для демократической революции.

Народная мудрость гласит, что 1) рыбак рыбака видит издалека и что бывают 2) одного поля ягоды и 3) птицы одного полёта. Вот и потянулись одного поля ягоды и давно увидавшие друг друга «ловцы человеков» (fishers of men – на библейском варианте языка их хозяев), чтобы, сбившись в стаю, следовать курсом на консолидацию «революционных завоеваний» в своих странах и – что архиважно – на подготовку, исходя из большого накопленного опыта, дальнейшего проецирования «фундаментальных принципов демократии» на томящиеся в неволе народы постсоветского пространства.

Украина знала за свою историю несколько уний. Самые известные из них – Люблинская уния 1569 года и Брестская – 1596 года. Люблинская уния имела своим следствием, помимо создания Речи Посполитой, окончательное и формальное закабаление Польшей Украины как страны. Брестская уния де-юре закрепила господство католицизма на Украине (конфессиональную оккупацию).

Обе упомянутые унии были нацелены на подчинение одного, более слабого, государства другим, более сильным. Имело место некое асимметричное слияние стран и конфессий.

Карпатская уния 2005 года направлена на формализацию отношений между одинаково марионеточными режимами, сколоченными при одинаковом зарубежном влиянии. Главное же то, что эти режимы, слившиеся в пока ещё рыхлую унию, будут основой, плацдармом всё той же латинской (в широком смысле) экспансии. И здесь кроется аналогия с польско-украинскими униями (Люблинская уния хоть и была унией между Польшей и Литвой, но имела самое непосредственное отношение к определению судьбы Украины). Мы имеем дело с преемственностью вековых традиций экспансии Запада на Восток. В этом смысле нашествия Наполеона и Гитлера – лишь экстремальные проявления этой экспансии. Впрочем, ещё не факт, что по своим последствиям Карпатская уния в дальнейшем будет менее разрушительной, чем нашествия европеизаторов минувших столетий. Учитывая слабость режимов – несмотря на их диктаторский характер – во всех без исключения странах СНГ (теперь уже без Грузии и Украины), их падение представляется лишь делом времени. Что надо делать для сопротивления экспансии, условно говоря, «оранжевой заразы», – отдельная тема. Свою задачу автор статьи видит в постановке акцента на факте создания новой оси – «оси оранжевого зла» – Тифлис-Киев с возможностью её дальнейшего ветвления и трансформации в блок марионеточных государств, полученных методом клонирования сербского режима, зародившегося в «революции» осени 2000 года.

Несмотря на весь марионеточно-коллаборационистский характер режимов-клонов, они представляют большую опасность не только для своих народов, но и для пока ещё не охваченных их поветрием стран. И отмахнуться от этого факта нельзя.

«Оранжевая» болезнь опасна прежде всего тем, что, в отличие от заразы вроде чумы, она имеет в организме стран-жертв союзников в виде патогенов либерального мышления, находящихся до поры-времени в латентном состоянии. Практика показывает, что даже хирургическое вмешательство в виде установления диктатуры не всегда способствует радикальному удалению источника патогенеза внутри организма государства, и здесь, как всегда для эффективного лечения, нужен комплексный подход. Задача разработать такой подход находится в ряду ургентно-срочных приоритетов государств, имеющих несчастье быть в ареале распространения «оранжевой» болезни.

Как ни парадоксально, но иногда «оранжизм» сам становится жертвой своего исступления. Это тот случай, частенько служащий сюжетом околонаучной фантастики, когда созданный человеком робот выходит из-под контроля своего хозяина и обращает свою необузданную силу против него самого. Если взять в качестве примера Украину, то пока ещё рано говорить о «взбунтовавшемся роботе». Но уже есть зачатки, признаки возможного неконтролируемого отскока пружины, сжатой для других целей. Уже сейчас, благодаря плодотворной работе большинства украинских и западных СМИ, Украина воспринимается практически исключительно в оранжевом цвете. Уже почти захватив власть, «оранжевые» никак не могут расстаться с цветовым атрибутом своей психологически-выборной кампании, принесшей им вожделенную победу.

Такое впечатление, что они уже до конца своих дней будут носить оранжевые шарфики, шапочки, свитера, чистить носы оранжевыми платками, покупать детям только оранжевые воздушные шарики. Всё в их жизни будет только оранжевое. На фоне этого всеобщего помешательства на оранжевом цвете сочетание цветов государственного флага Украины – жёлтого и голубого – совсем теряется, оно утонуло в оранжевом море. А ведь жёлто-голубой флаг, «фана» (кстати, галицийское слово «фана» происходит от немецкого Fahne – «флаг» – и лишний раз служит напоминанием об извечно колониально-оккупационном прошлом Галиции, хотя «национально-сознательные» галичане называют «рабами» и «быдлом» жителей Востока и Юга Украины), несмотря на всю свою древность, – это символ новой, унитарной Украины, родившейся в 1991 году. Стоило посмотреть, как в перестроечные годы сторонники «незалежности» трепетно относились к этому флагу, как они горячо требовали учреждения его в качестве одного из главных символов государства. И что же мы видим теперь ? Теперь мы видим – такова уж ирония судьбы, – что «оранжевые» сами «подсидели» единую и неделимую, унитарную Украину и, в конечном счёте, самих себя. Ведь после того, что они заварили в стране, даже если они формально встанут у кормила власти, страна эта уже никогда не будет такой, какой она была до осени 2004 года. Всколыхнутые ими глубинные пласты народного самосознания, прежде всего на Востоке и Юге, станут катализаторами процессов, которые в конечном итоге приведут к дезинтеграции «соборного» украинского государства.

В заключение предлагаю читателям пофантазировать и представить, что новоизбранный президент Украины поехал со своим грузинским другом не на карпатский курорт кататься на лыжах, а, скажем, в Донбасс – успокаивать донецких рабочих, весьма обеспокоенных перспективой иметь своим главным руководителем человека, далёкого от промышленности, но зато весьма близкого к экспериментаторам-монетаристам, для которых испытательный полигон – целые страны и народы. Если бы г-н Ющенко с другом Михаилом вдруг подписали какую-нибудь декларацию на территории Донбасса, она бы, по логике вещей, должна была бы называться «Донбасской». «Донбасская декларация» – звучит не менее красиво, чем «Карпатская декларация», но уж больно попахивает сепаратизмом. Или нет?